Любовные истории Голливуда - Страница 69

2 октября 1937 года Ингрид начала работу над своим восьмым фильмом — «Единственная ночь». И вновь ее партнером стал Эдвин Адольфсон. Бывшие любовники играли двух возлюбленных, и в процессе съемок у них было несколько любовных сцен, где они страстно целовались. Однако их отношения заканчивались сразу после того, как раздавалась команда «Стоп». Изменять мужу Ингрид не собиралась. Съемки фильма завершились 20 декабря, после чего Ингрид и Петер должны были отправиться в путешествие по Норвегии. Однако неотложные дела Петера в клинике сорвали эти планы. Чтобы жена не сильно огорчалась, он подарил ей роскошную горжетку из чернобурки и пообещал взять длительный отпуск следующим летом. Вдобавок ко всему, свой подарок Ингрид сделали и кинозрители, которые назвали Бергман самой популярной актрисой 1937 года (за Ингрид было подано 15 208 голосов, второе место заняла сама Грета Гарбо, собравшая 10 946 голосов).

Между тем слава Бергман вышла далеко за пределы Швеции. Сначала на нее обратили внимание в Германии (как мы помним, она была наполовину немка). Сам министр пропаганды Геббельс восторгался талантом актрисы и мечтал, чтобы она снималась в фильмах киностудии УФА, одной из крупнейших в Европе. Бергман согласилась, причем во многом из-за того, что хотела угодить своей родной тетке Мутти, которая проживала в Германии. В начале 1938 года она заключила договор на участие в двух фильмах УФА. Тогда же на Бергман обратили внимание и в Голливуде. Здесь невольным протеже актрисы стал… обыкновенный лифтер. Он был знаком с помощницей известного голливудского продюсера Дэвида Селзника и как-то в разговоре похвалился ей, что вся Швеция буквально сходит с ума по фильму «Интермеццо», где главную роль играет талантливая актриса Ингрид Бергман. Помощница фильм посмотрела и тоже оказалась под впечатлением игры Бергман. Тут же об этом было доложено Селзнику, но тот какое-то время колебался приглашать в Голливуд новую звезду, поскольку с головой был занят двумя проектами — фильмами «Унесенные ветром» и «Ребекка».

А Бергман снялась на родине в фильме «Лицо женщины». Во время работы над ним она поняла, что забеременела. И сообщила об этом мужу. В тот же вечер они отметили это событие ужином с шампанским в кафе «Ройяль». Эта беременность вынудила боссов УФА поторопиться с началом съемок: вместо конца мая они начались в начале апреля. Фильм назывался «Четыре подружки». Съемки продлились почти два месяца, и все это время Ингрид жила в уютном загородном доме с тремя немецкими актрисами, ее киношными подругами по фильму. Завершив съемки, Ингрид (она была на пятом месяце беременности) вместе с мужем отправилась на автомобиле в Париж, а оттуда в Монте-Карло. В начале июля супруги вернулись в Стокгольм, где Ингрид стала готовиться к рождению ребенка. 20 сентября 1938 года на свет появилась девочка, которой родители дали имя Фридель Пиа — первое в честь матери Ингрид, а второе было составлено из инициалов (Петер, Ингрид, Арон). И еще одно радостное событие произошло в те дни. На следующий день после родов к Ингрид в больницу приехала интеллигентная дама, которая представилась помощницей Дэвида Селзника. Она сообщила актрисе, что в Голливуде хотят купить права на фильм «Интермеццо» и подписать контракт лично с Бергман. Ингрид была на вершине счастья, однако муж остудил ее пыл: по его словам, требовалось тщательно изучить условия контракта, прежде чем его подписывать. В итоге переговоры длились больше месяца. Наконец Петер разрешил своей жене подписать контракт с Голливудом. По нему Ингрид должна была сыграть главную роль в голливудском римейке «Интермеццо» и получать за это 2 500 доларов в неделю (приличные деньги, учитывая, что Вивьен Ли за «Унесенных ветром» платили вдвое меньше). Позднее в контракт будут внесены некоторые дополнения. Ингрид могла быть занята ежегодно в двух картинах, получая при этом 2 812,5 долларов в неделю. Через пять лет ее недельный гонорар должен был составлять 5 000 долларов.

Утром 20 апреля 1939 года Бергман в сопровождении помощницы Селзника Кей Браун прибыла на пароходе в Нью-Йорк (муж с ребенком остались в Стокгольме). Оттуда на автомобиле они отправились в Лос-Анджелес, в роскошный особняк Селзника в Беверли-Хиллз. Увиденное там произвело на гостью неизгладимое впечатление: в доме был бассейн, огромная столовая, несколько спален, гостиных, библиотека и даже кинозал! «Неужели и я смогу когда-нибудь жить в такой роскоши?» — подумала Ингрид, взирая на это богатство. В тот момент хозяина дома на месте не оказалось (он работал в Калвер-Сити над «Унесенными ветром»), поэтому все заботы о гостье взяла на себя его жена Айрин. Она выделила ей несколько гостевых комнат, а вечером повела на ужин в ресторан «Бичкоумбер». Ингрид провела приятный вечер в компании голливудских звезд в лице Мириам Хопкинс, Ричарда Бартелмеса и Грейс Мур. Короче, адаптация Ингрид к голливудской действительности проходила как нельзя лучше.

Через несколько дней состоялась первая встреча Ингрид с Селзником. Она едва не закончилась ссорой. Дело в том, что Сэлзник, привыкший понукать актерами, попытался проделать это и с Бергман. Он с ходу начал выдавать ей свои рекомендации: дескать, фамилию Бергман надо сменить на более американизированную, брови малость общипать, зубы выпрямить и т. д. Когда наконец Селзник замолчал, Бергман холодно заметила, что ничего из вышеперечисленного делать не собирается. Мол, если я вам не нравлюсь такая, какая я есть, нам лучше вообще ничего не затевать. Забудем обо всем. Я уеду первым же поездом. Для Селзника ответ Бергман был подобно ушату холодной воды. До этого ни один артист не позволял разговаривать с ним в подобном тоне. Но именно это и понравилось ему в Бергман. В итоге он засунул свою гордыню подальше и тут же отрекся от всех претензий, высказанных им до этого. Он даже нашел в словах гостьи вполне здравую суть. «Черт возьми, а почему и в самом деле не оставить ее такой, какая она есть? — подумал Селзник. — Естественных звезд в Голливуде еще не было».