Любовные истории Голливуда - Страница 57

В 1917 году, в возрасте 16 лет, Гейбл попал на спектакль «Райская птица» в передвижном театре и окончательно утвердился в желании стать актером. Это вызвало гнев его отца, который продолжал надеяться, что сын продолжит начатое им дело. Но Кларк поступил по-своему. Повкалывав какое-то время на буровой отца, на оливковых плантациях, на чулочной фабрике, кабельщиком в телефонной компании, курьером, он наконец понял, что такого рода деятельность — не его стезя и отправился искать счастье в искусстве. Прознав, что в Канзасе формируется новая театральная труппа, он подался в актеры. Однако режиссеру он поначалу не показался и тот взял его простым рабочим — Гейбл должен был возводить палатки во время гастролей. А парень-то мечтал стать актером! Гейбл вынашивал идею любым способом выйти на сцену в какой-нибудь, пусть самой завалящей, роли. Чтобы его мечта осуществилась, он закрутил роман с одной из актрис, причем у той не было одного глаза. Однако даже эта жертва не приблизила Гейбла к заветной мечте. В итоге, осерчав на режиссера, Гейбл покинул труппу.

Какое-то время Кларк не вспоминал о театре, предпочитая работать в других профессиях: он пилил доски на железнодорожной пилораме, продавал в универмаге галстуки. Но мечта о сцене не покидала его. В конце концов ему повезло: его взяли в труппу одного из театров, более того — едва не сразу выпустили на сцену. И хотя роль была не самая лучшая — негритянская кухарка — Гейбл был на седьмом небе от счастья. Кроме того, он впервые по-настоящему влюбился. Дамой его сердца стала 22-летняя красотка-актриса Франц Дорфлер. Только она работала в другом театре, попасть куда у Гейбла не было никакой возможности. Помогла случайность. Театр готовился к выезду на гастроли, как вдруг один из актеров заболел. Тут Франц и предложила режиссеру взять с собой Гейбла. Эти гастроли запомнились Гейблу на всю жизнь. Прежде всего тем, что именно тогда он расстался со своей девственностью, переспав-таки с Франц, которая тоже была еще девушкой. Что касается творческих успехов, то здесь Гейбла ждало полное фиаско — играл он отвратительно. Как говорил режиссер театра: «Все, что Гейбл умеет, так это покидать сцену».

Сразу после гастролей Гейбл сделал Франц предложение, которое она с удовольствием приняла. Они поселились в скромном коттедже в Сисайде, где жила еще одна семейная пара. Поскольку домик был слишком маленьким, его обитателям пришлось спать в нем по очереди: пока одни спали под его крышей, другие коротали ночь на ближайшем пляже. Но идиллия закончилась, едва про помолвку узнали родители Франц. Полунищий Гейбл им совсем не понравился, и они заставили дочь уехать подальше от него — в Портленд. Гейбл бросился вдогонку.

В Портленде Франц устроилась в труппу местного театра, а Гейбл подался в телефонисты, преследуя одну цель — заработать на свадьбу (в театре платили гроши). Однако когда Франц собралась уехать с театром на гастроли, Гейбл стал лихорадочно искать возможности уехать вместе с ней. Но в труппу его не брали даже подсобным рабочим. Тогда Франц посоветовала ему устроиться на курсы драматического искусства, которые вела некогда известная бродвейская актриса, а ныне педагог Джозефина Диллон: дескать, проучившись там, можно будет показаться в театре. Знала бы Франц, чем эта затея закончится, никогда бы не стала посылать туда своего возлюбленного.

Жозефина была «разведенка», к тому же на 12 лет старше Гейбла. У нее на курсах учились несколько молодых людей, но она почему-то «запала» именно на Гейбла. Он тоже постепенно стал проникаться к своему педагогу симпатией, которая, скорее всего, зиждилась на материальной основе: с ее помощью он мечтал сделать успешную карьеру в театре. Поэтому, когда с гастролей вернулась Франц, Гейбл встретил ее весьма прохладно, что, конечно, не укрылось от внимания девушки. Она задала возлюбленному прямой вопрос: у тебя кто-то есть? Гейбл ответил «да», имея в виду не только Жозефину, но и других девиц помоложе, с которыми он развлекался (кстати, Жозефина приветствовала связи Гейбла с более молодыми женщинами и даже с некоторыми сама его знакомила).

Выучившись на курсах, Гейбл какое-то время работал в труппе одного из портлендских театров, после чего Жозефина пригласила его к себе в Лос-Анджелес, прислав ему почтой 50 долларов на дорогу. Когда Гейбл примчался туда, женщина купила ему за 60 долларов автомобиль, чтобы тот имел возможность объезжать на нем агентов, могущих пристроить его в Голливуд. Но Гейбла не приглашали даже на эпизодические роли.

Тем временем 18 декабря 1924 года Гейбл и Жозефина поженились. Это позволило Гейблу переехать жить к своей жене в ее уютный домик, хотя сами они везде утверждали, что этот брак чисто формальный. Но в это мало кто верил, видя, как ревнует Жозефина своего мужа на светских вечеринках, куда она его специально выводила, чтобы дать толчок его кинокарьере. И старания Жозефины возымели успех: Гейбл наконец-то получил роль в немом фильме «Белый человек за пятнадцать долларов» (1925). Однако, несмотря на хорошие внешние данные — Гейбл был красавцем с ростом в 185 сантиметров, — режиссер определил его лишь на эпизодическую роль. Естественно, она так и осталась незамеченной.

Не лучшим образом складывались дела Гейбла и в театре, где он тоже играл исключительно в эпизодах. Зато имел возможность спать с первыми актрисами и режиссершами. Например, играя копьеносца в пьесе «Ромео и Джульетта», он оказался в постели 41-летней примы театра Джейн Коул. В другом театре Гейбл получил роль в пьесе «Сколько стоит слава?» благодаря сексу с режиссером Лилиан Маклун. Видимо, Гейбл вполне устраивал последнюю в постели, поскольку когда из труппы ушел ведущий актер, она пристроила на его место именно своего любовника. Еще одной любовницей Гейбла стала 44-летняя актриса Полин Фредерик. Из этой связи Гейбл тоже поимел свою выгоду: любовница оплатила ему услуги дантиста, который исправил Гейблу его плохие зубы.