Любовные истории Голливуда - Страница 232


К оглавлению

232

ПОРНО НАСТУПАЕТ

«Плейбой» шагает впереди. Римские оргии в фильме «Флавия». Половой акт по-шведски. Датский прорыв. Оле Эге — порноноватор. Советские туристы смотрят порнуху. «Казанова» в Британии. ТВ Канады крутит порно. Первый эротический мультик. «Король голых» из Голливуда.

Продолжал расширять свое влияние создатель журнала «Плейбой» Хью Хеффнер. В 1958 году его детище достигло тиража в 1 миллион экземпляров, а в феврале 1960 года в Чикаго был открыт первый плейбой-клаб (через год прибыли от этих заведений превзойдут доходы, получаемые от самого журнала). Нельзя сказать, что власти безучастно взирали на расширение империи «Плейбоя», однако в 60-е средств для обуздания этого процесса у них уже не оставалось. Об этом наглядно говорит история, произошедшая в 1963 году. 4 июня полиция Чикаго арестовала весь руководящий состав «Плейбоя» за публикацию фотографий полуобнаженной актрисы Джейн Мэнсфилд, которой, как выяснилось, в момент позирования не было еще 16 лет. Однако защитники журнала подняли бучу, обвинив власти в нарушении гражданских свобод. В итоге окружной суд города, ссылаясь на необходимость защиты свободы слова, принудил полицейское управление не только извиниться перед «Плейбоем», но и заплатить ему штраф. Дальше — больше. В 1966 году Верховный суд США принял историческое решение разрешить публикацию и распространение порнографических произведений и фотографий.

В начале 60-х годов кинематографисты Италии также добились ослабления цензурного контроля, и в стране стала складываться настоящая киношная порноиндустрия. Спросите почему? Большой кинематограф требовал и больших денежных вложений, а порнуха снималась при малом бюджете, но приносила сверхприбыль. Взять, к примеру, один из самых известных порнофильмов 60-х — «Флавия» (1966) Лоренса Уэббера, снятый в Италии, с Альдо Самбрелем и Мэри Энн Ливайн в главных ролях. На него затратили порядка 15 тысяч долларов, а прибыль составила больше миллиона! Уж больно по душе пришлись зрителю показанные с изощренным натурализмом сцены бесконечных оргий, в которых римские патриции развлекались с молодыми невольницами.

В 1967 году шведские режиссеры Ян Линдквист и Стефан Ярл сняли фильм «Они называют нас «модами», где был во всей красе показан половой акт. В качестве совокупляющихся выступали актеры Стоффе Свенсон и Кента Густафсон. Еще один шведский режиссер — Вильгот Шеман — снял фильм «Любопытная», где весь сюжет строился на том, как молодая журналистка отдается почти всем интервьюируемым ею мужчинам. В одном из своих тогдашних интервью Шеман так объяснил свой приход в порно: «Похоже, что мы отодвинули в сторону большую скалу и дали простор приверженцам порнографии. Прекрасное достижение в нашей героической и благородной борьбе против цензуры всего мира, во имя свободы искусства! Конечно, даже эти порнографические истории — это тоже свобода…

Если мы правы, то множество современных любовных сцен покажутся безнадежно устаревшими. Вся эта возня с приглушенным светом и простынями, которые скрывают половые органы людей, покажется ужасно тупой, раздражающей и бессмысленной. Мы хотим уничтожить штампы, покончить со старыми идиотскими традициями кинематографа для того, чтобы стены студии могли раздвинуться и все имели возможность живописать человека откровенно, отчетливо и достоверно…»

Вообще в Скандинавии в 70-е годы порнография стала чувствовать себя гораздо вольготнее, чем в других европейских странах. Например, Дания стала первой из европейских стран, где в 1968 году был принят закон, легализовавший всю порнопродукцию за исключением той, в которой принимают участие дети. Самый известный датский порнорежиссер — Оле Эге — начинал свою карьеру именно в те годы. Поначалу он подрабатывал в качестве художественного редактора в фотожурнале, но затем, накопив денег на оборудование, занялся выпуском домашних порнофильмов. Один из первых — «Бордель» (1969) — снискал славу не только у себя на родине, но и во всей Европе. Нередко Эге арестовывала полиция, но каждый раз вынуждена была отпустить, поскольку за него тут же вступалась общественность. Эге считался героем, вставшим на защиту свободного выражения чувств. В наши дни Эге возглавляет созданный им Музей эротики (кстати, единственный в Европе).

В 1972 году по служебным делам в Швеции оказался советский журналист Ярослав Голованов. Естественно, тот не мог упустить возможность и не посетить один из стокгольмских порнокинотеатров. Вот как он описывает увиденное там: «Никогда не видел порнофильмов. Заприметил в городе афишку и решил сходить. Всю мою компанию уговаривать долго не пришлось (кроме Голованова, в делегацию входили: два представителя ЦК ВЛКСМ, переводчица из Комитета молодежных организаций, эколог из МГУ). Кинотеатр большой, заполнен едва ли на 5-ю часть. Демонстрируются три короткометражных фильма. В первом две девушки милуются, потом одна из них пристегивает себе резиновый член, и они неистово занимаются любовью. Во втором скромнейшая девушка в очках, сидя в качалке, читает порножурнал, потом начинает мастурбировать руками, губной помадой и тем же резиновым приспособлением. Тут невесть откуда подкрадывается мотоциклист весь в коже, набрасывается на нашу скромницу и долго пользует ее, так, что даже очки слетают. В третьем — толстый детина занимается оральным сексом с двумя симпатичными потаскушками. В перерывах между фильмами зажигается свет, перед экраном растилается коврик и совершенно голый парень и девчонка занимаются любовью, так сказать, «в натуре», принимая при этом такие позы, которые обеспечивали бы зрителям максимальную обзорность. В зале стояла напряженная тишина. Я рассматривал зрителей. Большинство — мужчины за 50, но есть и несколько молодых. Потом любовник-профессионал (да, есть и такая замечательная, истинно творческая профессия!) стал раздавать порнографические журналы. Брали охотно, но быстро потянулись к выходу, хотя тройка на экране продолжала свои упражнения. С удивлением обнаружил, что вся эта музыка меня совершенно не возбуждает! Во всяком случае, сосок, торчащий под тоненькой кофточкой, возбуждает несравненно сильнее. Никаких «открытий» для себя я не сделал, но один раз в жизни увидеть, что это такое, надо. Хотя бы для того, чтобы корчить из себя знатока. Марат Зубко, многолетний собкор «Известий» в Швеции, на мой вопрос, кто была эта парочка на коврике, сказал, что он, очевидно, какой-нибудь матрос, которого не взяли в рейс, а она — студентка из крестьянской семьи, которая собирает деньги на корову…»

232