Любовные истории Голливуда - Страница 141

141

Последние фильмы с участием Роберта Де Ниро: «Без изъяна», «Знакомство с родителями» (оба — 2000 г.).

АЛЬ ПАЧИНО: КАЗАНОВА И ОТШЕЛЬНИК В ОДНОМ ФЛАКОНЕ

Аль Пачино (настоящее имя Джеймс Альберт Пачино) родился 25 мая 1940 года в пуэрториканском гетто Нью-Йорка. Его отец — сицилиец Сальваторе — работал страховым агентом и ушел из семьи, когда Пачино было всего два года. После этого мать мальчика — Роуз — переехала с ним к своим родителям, проживавшим в не менее бедном и криминогенном квартале — Южном Бронксе. Там она устроилась на работу, передоверив воспитание сына своим родственникам: матери, прабабушке и двум теткам. Их опека над ребенком была тотальной — ему даже нельзя было одному выйти на улицу. За это сверстники дали Пачино кличку Санни (Сынок). Но затем парень быстро наверстал упущенное. В девять лет он уже начал курить, в десять потерял невинность, в тринадцать пристрастился к алкоголю. Вполне типичный набор «добродетелей» мальчишки из неблагополучного района.

В школе Пачино учился из рук вон плохо — ему было скучно. Единственным светом в окошке для него была возможность выступать перед одноклассниками со своими байками. Вот где Пачино буквально преображался: он с вдохновением вешал сверстникам лапшу на уши, рассказывая о своей роскошной жизни на родительской ферме, где у него было аж десять собак и личная лошадь. Дети, развесив уши, ему верили. Еще одним увлечением Пачино были воскресные походы в кинотеатр с матерью. Вернувшись оттуда, он собирал на кухне своих домочадцев и живописно показывал им все, что увидел на экране. Это были первые уроки актерского мастерства будущей звезды Голливуда.

Родные Пачино разделяли его увлечение искусством и всеми силами старались поддержать в нем эту любовь. В день, когда парню стукнуло 14 лет, они преподнесли ему подарок — сводили его в настоящий театр, да еще на чеховскую «Чайку». Правда, результат получился, прямо скажем, неожиданный. Увиденное настолько потрясло воображение именинника, что он решил бросить школу и, по совету матери, податься в артисты, поступив в Нью-Йоркскую школу драматического искусства. В разгар учебы в школе драмискусства у Пачино тяжело заболела мать и ему пришлось параллельно учебе еще и работать, чтобы достать деньги на лекарства. Он перепробовал множество профессий: был продавцом газет, чистильщиком обуви, портье и т. п. В 17 лет Пачино вдрызг разругался со своими родственниками и едва не угодил в психиатрическую клинику. После скандала он ушел из дома и начал самостоятельную жизнь.

Закончив театральную школу, Пачино не смог пробиться ни в один из театров в качестве актера, зато устроился туда сторожем, а заодно и уборщиком. Получал гроши и, чтобы не тратиться на завтраки и обеды, заставлял себя спать до 4 часов вечера, после чего сразу отправлялся на работу. Но вскоре был изгнан оттуда за нерасторопность. После этого судьба занесла его в знаменитый Карнеги-Холл, где Пачино получил должность билетера. Но и там не задержался. После нескольких случаев, когда он сажал зрителей на чужие места, его уволили.

Все свободное время Пачино проводил в кругу друзей, которых нельзя было назвать благополучными. Как и он сам, все они были «детьми гетто» и вели соответствующий образ жизни: нагружались алкоголем, задирали прохожих. Как итог: в 20 лет Пачино едва не загремел в тюрьму. Произошло это после того, как он с двумя дружками катался на автомобиле и был задержан полицией. Криминала в этом не было, однако за поясом у Пачино копы нашли заряженный пистолет. Впрочем, в полиции не стали раздувать из мухи слона, и дело ограничилось штрафом в 50 долларов. Правда, для нищего Пачино эта сумма была астрономической. А год спустя у Пачино умерла мать. Эта смерть оказалась для него страшным ударом. По его же словам: «Она была самой главной женщиной в моей жизни. Ее убила нищета. Если бы успех пришел ко мне раньше, я бы ее спас».

Какое-то время после смерти матери Пачино катился по наклонной плоскости — пил горькую. Но затем, вспомнив наставления покойной, которая мечтала, чтобы ее сын стал актером, взялся за голову. В середине 60-х его приняли в один из маленьких бродвейских театров, где ему платили 125 долларов в неделю. Однако уже через два года имя Пачино стало хорошо известно в театральном мире Нью-Йорка, он даже был удостоен нескольких престижных премий. Правда, в финансовом плане ничего от этого не выиграл, зато завел себе любовницу — театральную актрису Джилл Клайберг. Невеста была выгодная: каждый месяц отец присылал ей 200 долларов, на которые они с Пачино в основном и жили. Как вспоминает сам Пачино: «Джилл снималась в сериале «В поисках завтра». Я ни разу не видел ни одной серии, но помогал ей разобраться с ролью, а это уже кое-что! К тому же я старался не беспокоить ее, когда возвращался в 4 утра, ведь ей приходилось рано вставать…»

В 1969 году Пачино дебютировал в кино — в фильме Фреда Коу «Я, Натали», сыграв крохотную роль, которую практически никто не заметил. А год спустя он сыграл свою первую большую роль — наркомана в ленте Д. Шацберга «Паника в Нидл-парке». Получил ее Пачино благодаря продюсеру фильма Доминику Дюнну, который случайно увидел его в спектакле «Носит ли тигр галстук». Вообще к кино Пачино относился равнодушно, считая его менее высоким видом искусства, нежели театр. Поэтому и не бегал по студиям в поисках любой, даже самой завалящей роли. Вот почему, когда в 1972 году к нему обратился молодой режиссер Фрэнсис Форд Коппола с предложением сыграть роль Майкла Корлеоне, младшего сына главы одного из кланов нью-йоркской мафии в экранизации книги Марио Пьюзо «Крестный отец», Пачино отнесся к этому прохладно. А когда в итоге согласился, взбунтовалось руководство студии «Парамаунт», заявившее: «Он же коротышка!» (рост Пачино — 160 см). Роль хотели отдать Джеку Николсону. Однако Коппола настоял на своем. Кстати, отношения режиссера и актера поначалу мало походили на дружеские. Говорят, из-за того, что Пачино плохо знал текст и всячески демонстрировал, что он на съемках человек случайный, Коппола называл его за глаза «ублюдком». Затем по ходу съемок эта неприязнь постепенно улетучилась. Позднее Коппола скажет: «Аль был велик от первого до последнего кадра. Он сумел наделить современный персонаж воистину шекспировской глубиной и значительностью. Он не играл страшного бандита с пушкой. Он играл человека, для которого жестокость и кровь были образом жизни, убеждением, философией…»

141